Последний месяц я будто гасла, медленно и неумолимо, задуваемая ветром, накрываемая проливным дождем и всё реже и реже сопротивлялась. Я думала, что гаснуть – полезно, что это воспитывает тебя, что это, по крайней мере, красиво. А оказалось, всё как у Animal Джаz – «бессилие мысли, бессилие воли».
А недавно мне довелось залить костер ведром воды в прямом, в наипрямейшем смысле. Как недобитый зверь то, что недавно весело играло в наших глазах, громко зашипело, официально извещая о своей боли и преднамеренно совершенном убийстве. Красное стало серым, оранжевое растворилось в воздухе. Тепло исчезло. Люди разошлись.
А теперь тебе достаточно сомкнуть руки на моей спине, достаточно посмотреть, и я становлюсь сильней, становлюсь независимо от городского ветра. Дождь, правда, теоретически пока ещё может принести мне пару неприятностей, но что-то подсказывает мне, что мы и с этим разберемся.
А пока снаружи холодно, я потихоньку разгораюсь. То ли к лету специфично готовлюсь, то ли просто генератор огня внутри меня наконец-таки затарахтел. Так, как тарахтят закашливающиеся в удивлении часы, сломанные лет эдак пять назад. Так, как тарахтит водяное колесо под потоком из давно высохшей реки. Хрипло и неумолимо начинает работать вентилятор, детали с хрустом в суставах начинает обтираться.
Осталось этот самый генератор только протереть, смахнуть пыль, смазать и поместить в сухое темное помещение комнатной температуры. Чтобы даже теоретический дождь не смог до него добраться.