если бы меня сейчас попросили продолжить фразу "одиночество - это", я бы сказала, что это когда вокруг тебя в 4 утра летает какое-то чудовище, очень смахивающее на смесь кузнечика, паука и стрекозы сразу, а ты стоишь в центре комнаты на стуле, вооружившись блокнотом и тебе абсолютно некому позвонить и пожаловаться, а на всякий случай еще и попрощаться - если вдруг этому созданию взбредет в голову тебя сожрать.

в конечном счете, совершенно неважно, высокий человек или нет, чувственные ли у него губы, красивый ли разрез глаз, густые ли волосы, какая у него машина, сколько брендовых вещей в гардеробе, что и как он умеет готовить и сколько у него было женщин до вас.
важно лишь то, комфортно ли вам с этим человеком. можете ли вы и плакать, и смеяться в его присутствии, умеет ли он мастерски превращать ваши проблемы в пустяки, чувствовать ваши настроения, правильно и уместно молчать, смешить, удивлять и радовать.

если ночью выйти во двор, лечь и долго смотреть сквозь дуршлаг, - можно увидеть лицо врача скорой помощи. (с)

Ну и в кучу. Банальное скажу. Очень легко любить кого-то далёкого-прекрасного. Общаться по телефону-в инете, видеться раз в год, говорить о прекрасном и возвышенном, высказывать разумные и взвешенные суждения, любоваться великим умом и изредка трахаться в охотку. Сложно любить того, кто рядом каждый день. Кто не стирает свои грязные носки/храпит по ночам/брюзжит, что ты не вынес мусор/ещё сто причин. Того, чьё лицо ты уже знаешь до последней клеточки, и можно уже и не смотреть, чтобы точно знать, какое сейчас выражение на лице. Того, с кем делишь быт - каждый день, с утра до вечера, по выходным и в будни - мытьё посуды, покупка продуктов, выбор нового шкафа, упасигосподи ремонт, немытые ботинки, кетчуп на майке, с работы поздно, нет сил готовить ужин, сильно пьян, злость, усталость, нет денег, много глажки... Любить каждый день - сложно. А когда просто - это даже как-то и не любовь. А так.

Я не умею любить просто так. Никто не умеет.
Я люблю тебя за то, что ты души во мне не чаешь. За то, что с тобой я ветренна и игрива словно Одри Хэпберн в "Завтраке". За то, что в твоих глазах лишь мое отражение. Видишь, в каждой строке, в каждом слове "Я. Я. Я." Тебя там нет. И никого кроме меня в моей любви никогда не было.
Я слишком люблю себя, чтобы любить море на расстоянии. Я люблю себя в море. А если мне не суждено больше никогда проплыть голышом по искрам горящих звезд в полной темноте, так пересохни ты, чертово море, десять тысяч раз вместе с этими звездами, морскими котиками и прочей живностью.
Никто не умеет по настоящему. Так, как пишут в романах. "Ах! Пусть не со мной, но будь счастлив. Пусть не рядом, но живи долго". Да подохни ты в ближайшей подворотне рядом с яблочным огрызком если не рядом, если не со мной.

Когда-то на лето было достаточно загадать,
чтобы волосы отросли аж по плечи (или наоборот по плечи их подстригли),
чтобы мама разрешила проколоть уши,
чтобы кот, наконец, нашелся и вообще никогда не пропадал,
чтобы в фонарике не закончился заряд батарейки, и можно было читать всю ночь,
чтобы утром убежать купаться,
чтобы про тебя на целый день забыли, и ты играл во взрослого,
сам готовил обед и ужин.
Чтобы обязательно встретился кто-нибудь новый, и даже не столько встретился,
а чтобы именно он любил синюю книжку, от которой ты не мог оторваться в мае.
Когда-то на лето загадывалось, чтобы проснуться первого июня рано-рано,
что даже по телевизору еще тишина, а иногда и по радио,
чтобы папа возвращался домой раньше, и они с мамой совсем не ссорились,
чтобы бабушка забрала в деревню, и можно было кататься на тарзанке.
И тогда многое сбывалось, а если и не сбывалось, то ты не обижался,
потому что в конце августа ты был загорелый, с новыми ссадинами,
с новыми друзьями, с рассказами о море или озере,
о том, как ты видел по ночам чужие города, или наоборот ничего не видел,
потому что была кромешная тьма. Слышал сверчков, видел ежа, узнал,
что у тебя есть чет-ве-ро-ю-род-на-я сестра или брат.
Первое сентября становилось ближе-ближе, и комната наполнялась новыми,
красивыми тетрадками, а иногда и пеналом, и, если очень повезет,
то еще и фломастерами.
__
Но как-то желания закончились, лето стало таким же, как зима и осень.
5/2 пишут в объявлениях, 8 часов, и ты думаешь: "Как повезло-то, а, 5 через 2".
И лето уменьшается в 24 дня отдыха, и иногда еще пару недель отпуска, а то и меньше,
потому что отпуск тратить жалко, впереди ведь долгий октябрьноябрь,
а до этого был февральмартапрель - бесконечный, никогда не заканчивающийся.
__
Однажды утром на пешеходных переходах будут стоять регулировщики,
и пропускать всех пешеходов,
а по зебрам будут шагать нарядные ребята с охапками гладиолусов, роз,
и... лето закончится.

Здравствуй, дорогой дяденька боженька.
Ты, наверное, уже в курсе, что я теперь взрослая, а потому знаю, что ты не только летаешь во мгле, но и всё-всё слышишь.
Так вот, милый мой дяденька, я очень хочу попросить тебя, чтобы все люди стали жутко сильными, такими, чтобы выжить, угодив в шторм из отчаянья и тоски, им не нужно было закуривать.
Кстати, о безголовой мужественности не выдавать пасмурность настроения: было бы здорово, если самым глобальным катаклизмом в их микрокосмосе был внезапно кончившийся кофий, а не внутренности чужих ритуальных барабанов да внешнеполитические интрижки, о которых столь мудро рассуждают галлюцинирующие на рабочем месте пророки из аббревиатурных альянсов, что живут в наших жидкокристаллических ящиках.
А, да, было бы ещё неплохо, чтобы твой кофий безвременно кончался не вслед за неописуемой ночью, во время которой ты вовсю шептался с бессонницей, от обилия чувств тиская подушку. Это, конечно, так клёво, когда новые крылья по ночам растут и не дают спать, но всё-таки лучше, чтобы кофе был, после такого не грех и хлопнуть, да, дяденька?
И ещё про сон, пока не забыла: я бы очень хотела, чтобы не нужно было захватывать мир, чтобы отвоевать право ложиться пораньше.
И, пока ты слушаешь, я ещё про любовь кое-что попрошу. Может быть, глупо прозвучит, но так было бы хорошо, если бы эти самые сильные люди не маялись в попытках оживить чучело былой своей великой любовищи, пропахшее музейной пылью и былыми завоеваниями. И чтобы они не ждали, что на этом несвежем высохшем трупе расцвёл и засиял алый цвет, ты же сам не позволишь, я-то знаю.
И вообще, что за дурацкий слух о половинках ты умудрился распустить? Они же забывают, что целые и никто им не нужен, и стоят потом расстроенные, как старенькое пианино. Уж по мне лучше пусть трясут пёстрым тряпьём из гардероба познаний, учатся вкусно готовить из слонов, гиппопотамов и химер мушек-дрозофил и рекрутируют новые умения в армию из полезных в хозяйствовании навыков. О карьерной любви можно петь на Луну круглый год, и она никогда не предаст, Стив Джобс тому свидетель.
И вообще, милый боженька, я же не счастья прошу, которое всем, сразу, бесплатно и без воплей обиженных, правда ведь. А просто чтобы когда-нибудь, когда тебе надоест с нами играть, человечество вымерло бы не от какой-нибудь особо мерзкой бомбы, а оттого, что нам интереснее было читать хорошие книги, а не совокупляться с представителями своего вида.

Ты - во мне.
Я читаю о тебе книги, выхватываю твоё имя из обрывков газет и разговоров, слушаю твоё дыхание в музыке, вижу тебя фильмами.
Ты - моё творчество. Моя муза. Я творю тобой. Творю тебе. Творю для тебя. Творю тебя...
Ты - моя выдумка. Я каждый день додумываю твой образ, собираю его по кусочкам словно мозаику, разрисовываю яркими красками, стираю ненужное, придумываю что-то еще.
Ты - мой ангел. Я заклинаю дни твоим именем. При тебе с неба падает золото клёна, на земле разложены бронзовые узоры дубовых листьев, а дождь, падая и ударяясь о щит асфальта, убегает прямо в небо. Я иду, надо мной ползет карета небосвода, в ней - тот, кого мы считаем Богом, под моими босоножками спешат куда-то реки дождя.
Я иду проникаю сквозь систему людей, пытаясь претвориться мелкой деталькой. Я ищу тебя среди них, но не могу найти - ты словно распался на мириады деталей и штрихов, растворился в людях, ты - везде и нигде, ты - во мне.
Я замечаю твои глаза, твои шаги, твою походку. Кожей ощущаю отстраненную улыбку, чувствую, что вердикт вынесен и я теперь без тебя - одна из миллионов пропавших без вести, которых так много бродит среди людей и пытаются обрести самую противоестественную маскировку - притворяются "нормальными"...
Я кричу тебе в след, но крика нет, он задушен во мне еще давно.
Мне так не хватает тебя здесь, ведь ты - моё творчество, мой ангел, ты - это я. И я буду претворяться дальше, что мне совсем не жаль, что ты - в другой галактике, ведь ты - моё дыхание, правда?..
Самое бесконечное слово во всей галактике - это, конечно же, ты...

Это только кажется, что слова говорить просто. Просто их говорить тем, кто не умеет толком это делать. Легко сказать: "А, и я так сказать смогу!" А ведь не скажет.
Слова словно монеты. Если насыпать их в рваный карман и пойти-побрести по дороге, то они в конце-концов закончатся, а в кармане поселится сквозняк вместо звенящей стайки слов-монеток. Пока в кармане будет обживаться сквозняк, монетки будут лежать на дороге, им будет грустно и пыльно. А ты будешь брести вперёд, не подозревая о том, что растерял величайший свой дар, смешал его с пылью дорог, по которой бродят тысячилетья, бродят туда-обратно, друг за другом. А кто-то, не замечая тысячелетья, будет брести за тобой, собирая золотые монетки. Думает он, что прошёл тут богатый караван, а это всего лишь ты. Закончатся монеты, а он будет стоять и думать, куда же делся тот караван. В небо ли ушёл, или монеты кончились, или мешок зашили.
Вот и я, кажется, опять растеряла все свои монеты.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра