Однажды, в белой дымке оборванных фраз, прозвучит слово «Прости», и тогда наши души будут танцевать. Они будут кружиться в вихре облачных граней, пока мы, сидя друг напротив друга, будем решать, кто всё-таки прав, а кто – виноват. И пока мы будем приводить неоспоримые доказательства и выдвигать безапелляционные обвинения, там, наверху, всё будет решено нами, но без нас.

Слова, вестимо, ничего не значат. Ещё дядя Экзюпери вбивал в наши темные головы, что «Зорко одно лишь сердце». Теперь эту его мудрость можно найти на любом сайте «Цитаты для Вас», но мы так и не примерили её на себя, только попробовали: и черт его знает, то ли она пришлась нам не по размеру, то ли цветовая гамма подкачала. С тех пор мы с тобой смотрим друг на друга так, как и положено: масляными глазами, в которых нет ничего, кроме ожидания. Ожидания ответного выпада и неминуемого разгрома. И хотя мы очень давно не встречались, я знаю, что эти твои глаза цвета жженого сахара, неустанно наблюдают за тем, как я пытаюсь сказать тебе то, чего сказать не успела.
- Ты не доверяла мне!
- На самом деле все не так!
Тщетно пытаться объяснить человеку, которого любишь, что «всё на самом-то деле совсем не так». Потому что он, зараза такая, знает все твои отговорки ещё до того, как ты успеваешь их придумать; он давно выучил наизусть все твои фокусы с жонглированием слов и перебрасыванием понятий с одной чаши весов на другую. А когда ты пытаешься выкинуть новый, доселе неведомый ему, кульбит, он улыбается так добро и так безысходно, будто все фонари в мире зажглись и потухли разом. И хочется порвать иссиня бирюзовое небо на маленькие лоскутки вечно свежих воспоминаний. И не получается.
- С самого начала всё пошло не так!
- Но ведь пошло же…
Задумываясь над тем, а отчего, собственно, все началось, немудрено заработать себе вывих единственно оставшейся извилины. Потому что началось все на том невидимом лезвии времени, которое имеет свойство скрываться в никуда, как только ты спрыгиваешь с него, в судорожных поисках смягчающих приземление подушек. и да, кстати, заканчивается всё там же, во всяком случае - у меня, от того, видимо, и все мои прощания, по сути, лишь скомканные монологи – больно тяжко разглагольствовать, когда кровоточат ступни.

Когда мы, наконец, наговоримся вдоволь – так, чтобы хватило ещё на пару столетий, станет невыносимо грустно от того, что разговор, как ни крути, был последним. Грустно и немножко холодно. Этой зимой, видишь ли, очень холодные ночи в районе облачных слоев, а души слишком быстро замерзают…